При доказывании недостоверности сведений порочащих честь, достоинство или деловую репутацию суды должны оценивать наличие в высказывании фактов, которые можно проверить на достоверность.
Наличие в каком-либо высказывании субъективной оценки само по себе не исключает присутствие в нем утверждений о факте. Так, выражение негативного отношения к нарушению другим лицом закона, к совершению им нечестного поступка, к нарушению деловой этики и т.д. может не исключать, а напротив, содержать утверждение о том факте, по отношению к которому высказывается мнение.
По настоящему делу из обжалуемых судебных постановлений следует, что согласно размещенному на сайте ООО «Медрейтинг» отзыву врач Мирхайдарова Г.З. отказывалась принимать пациента, заявляла о том, что ее рабочее время закончилось, испортила («запорола») больничный лист, указав ошибочную дату его закрытия, а также назначила пациенту лекарства вопреки информации о наличии у пациента аллергии.
В отзыве также указывается, что истец во время приема вела себя неэтично по отношению к пациенту, нарушала деловую этику.
Отказывая в удовлетворении требований о признании данной информации не соответствующей действительности, суды первой и апелляционной инстанций указали, что перечисленные в отзыве высказывания являются эмоциональным выражением субъективного мнения и взглядов пациента о враче и оказанной им медицинской помощи.
При этом суды в нарушение приведенных выше норм права, правовых позиций Конституционного Суда РФ и разъяснений Пленума ВС РФ не дали оценки тому, могут ли содержащиеся в исследуемом отзыве высказывания, в том числе о нарушении истцом графика приема пациентов, о неправильном оформлении листа нетрудоспособности, о назначении лекарств вопреки представленным пациентом сведениям об аллергии, о нарушении врачебной этики, быть проверены на предмет соответствия действительности.
Вместо этого, отказывая в иске, суд первой инстанции сослался только на то, что оспариваемые фразы не подлежат проверке на соответствие действительности, поскольку являются субъективным мнением пациента о враче Мирхайдаровой Г.З., а суд апелляционной инстанции указал также на отсутствие доказательств, которые могли бы послужить основанием для удовлетворения иска, и на то, что истец не воспользовалась правом на заявление ходатайства о проведении судебной лингвистической экспертизы.
Если при рассмотрении дела возникли вопросы, для разъяснения которых требуются специальные знания, и согласно положениям ГПК РФ экспертиза не может быть
назначена по инициативе суда, то при отсутствии ходатайства или согласия на назначение экспертизы со стороны лиц, участвующих в деле, суд разъясняет им возможные последствия незаявления такого ходатайства (отсутствия согласия).
Между тем в материалах дела отсутствуют данные о том, что в ходе рассмотрения дела Мирхайдаровой Г.З. разъяснялось ее право заявить ходатайство о проведении лингвистической экспертизы, равно не имеется данных и о том, что судом по собственной инициативе с учетом положений ст. 56, 57, 79 ГПК РФ ставился на обсуждение сторон спора вопрос о назначении такой экспертизы, а также, учитывая предусмотренный законодательством об охране здоровья особый порядок предоставления сведений, содержащих врачебную тайну, исключающий возможность их получения по требованию третьих лиц и защищающий тем самым право каждого на тайну частной жизни, обсуждался вопрос об истребовании соответствующих доказательств.
В то же время суд апелляционной инстанции, приняв во внимание выводы эксперта АНО «Лаборатория лингвистических исследований и экспертиз», фактически признал необходимость специальных знаний для правильного разрешения настоящего спора.
Определение ВС РФ 28.03.2023 № 5-КГ22-147-К2 ( )
